Катастрофа на космодроме Байконур 24 октября 1960 года (известна как «Катастрофа Неделина») — катастрофа с многочисленными человеческими жертвами при подготовке к первому испытательному пуску межконтинентальной баллистической ракеты Р-16.

В начале 60-х годов на вооружении РВСН уже были первые межконтинентальные ракеты, испытанные на Байконуре. Интересы повышения обороноспособности нашей Родины требовали создания межконтинентальных ракет нового поколения - на высококипящих компонен­тах ракетного топлива. Созданная в Советском Союзе первая в мире межконтинентальная баллистическая ракета Р-7 имела сложную и дорогостоящую стартовую систему. Использование в качестве окислителя жидкого кислорода и применение радиотехнической системы управления представляли определенные неудобства в эксплуатации комплекса. Кроме того, ракета Р-7 на наземных стартах была уязвима даже для простого стрелкового оружия, не говоря уже о поражающих факторах ядерного оружия. С целью устранения основных недостатков, выявленных в ходе эксплуатации первых комплексов межконтинентальных ракет, аппаратом Начальника реактивного вооружения были разработаны предложения по созданию нового комплекса. Главное внимание обращалось на обеспечение массовости применения, максимальное сокращение времени подготовки ракеты к пуску, упрощение эксплуатации комплекса, а также сокращение веса заправленных ракет. На основе этих предложений 13 мая 1959 года вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о разработке межконтинентального ракетного комплекса второго поколения Р-16 на высококипящем окислителе. 

В конце 1956 года правительство СССР разрешил ОКБ-586 разработку первого проекта ракеты Р-16. В предэскизном проекте, выпущенном 8 февраля 1957 году была исполнена двухступенчатой с последовательным разделением ступеней с двигателями главного конструктора Д.Д. Севрюка (НИИ-88). Стартовая масса Р-16 составляла 135 тонн. Уже в ноябре 1957 года ОКБ-586 разработало проект ракеты Р-16, стартовый вес которой был поднят до 150 тонн. В связи с резкой критикой проекта со стороны авторитетов ракетной техники в феврале 1958 года эскизный проект ракеты Р-16 изучали специальная экспертная, созданная правительством. Возглавлял комиссию известный ученный в области механики М.В.Келдыш. Основными оппонентами проекта были В.П.Мишин и К.Д.Бушуев – заместители главного конструктора С.П.Королева. Отстаивали технические решения сотрудники ОКБ-586: В.С.Будник, В.М.Ковтуненко, М.Ф.Герасюта, М.Б.Двинен, Е.М.Кашанов, Ю.А.Сметанин. Несмотря на выявленные в проекте недоделки, комиссия пришла к выводу о возможности создания ракеты Р-16 с заявленными характеристиками. 28 августа 1958 года проект днепропетровской ракеты Р-16 был утвержден правительством. Министерство обороны выдали уточненные характеристики. Обострение международной обстановки вынудило правительство страны ожидать сокращение сроков разработки ракеты Р-16. Постановлением правительства от 15.05.59 года выход на летные испытания был перенесен на более ранний срок – на конец 1960 год, а серийное изготовление ракеты предлагалось начать в 1962 году. Этим же постановлением ОКБ-586 и Государственный завод №586 освобождались от ряда экспериментально-конструкторских разработок с одновременной передачей части серийного заказа ракет 8К63 и 8К65 на другие заводы. Огневые испытания первой и второй ступеней прошли в г. Загорске в августе успешно и ракета Р-16 была допущена до летных испытаний. Это случилось на год раньше до намеченного правительством срока. Головным разработчиком ракетного комплекса Р-16 (8П064) было конструкторское бюро ОКБ - 586, возглавляемое Главным конструктором М.К.Янгелем. Для разработки двигателей было привлечено ОКБ - 456, возглавляемое В.П.Глушко.

Разработка системы управления была поручена конструкторским бюро под руководством Главных конструкторов В.И. Кузнецова, Б.М. Коноплёва и В.Г. Сергеева. Разработчиками наземной и шахтной старто­вых позиций были подразделения конструкторских бюро, возглавляемых В.И. Капустинским и Е.Г. Рудяком. Большой объем работ был возложен также на 4-й НИИ МО. Изготовитель ракеты Р-16 – Государственный союзный завод №586 (ди­ректор Л.В. Смирнов, районный инженер Б.А.Комиссаров).

Согласно тактико-техническим требованиям Министерства обороны ракета Р-16 была разработана в двухсту­пенчатом варианте с последовательным расположением ступеней и автономной системой управления. Длина ракеты составляла 30,4 м, диаметр первой ступени – 3 м, второй ступени - 2,4 м. В качестве топлива были выбраны самовоспламеняющиеся при контакте между собой компоненты: горючее - несимметричный диметилгидразин (НДМГ) и окислитель - азотная кислота АК-27И. Стартовый вес ракеты составлял около 148 т. Максималь­ная дальность полета ракеты зависела от типа головной части и достигала 13 тыс. км. 

Работы по строительству боевого ракетного комплекса на площадках № 41 и № 42 начались осенью 1959 года и велись днем и ночью. Испытатели, представители промышленности и военные строители трудились с величайшим напряжением сил и с полным сознанием ответственности за порученное дело. К октябрю 1960 года работы по строительству ТП и CK, а также по созданию ракеты и наземного оборудования были завершены. Для проведения испытаний ракеты Р-16 18 марта 1960 года из Приморского края на полигон прибыл инженерный полк резерва Верховного Главнокомандования (с 28 июня 1960 года полк переведен на штат ракетного полка для испытаний ракеты Р-16, командир полка полковник A.A.Кабанов) и сформировано 2-е управление НИИП 5МО (начальник управления инженер-подполковник P.M. Григорьянц). 

На площадке № 41 были возведены: левый старт (сооружение № 2) с подвижными средствами заправки, а также правый старт (сооружение № 1) с заглубленными хранилищами для топлива и вспомогательного оборудо­вания. В течение лета 1960 года офицеры управления и ОИИЧ обучались в ряде конструкторских бюро на заводах промышленности. Летные испытания Р-16 начаты в октябре 1960 года под руководством Государственной комиссии, которую возглавлял Главком РВСН Главный маршал артиллерии М.И. Неделин и проводились в два этапа: на первом этапе испытывался наземный вариант ракеты, на втором этапе наземно-шахтный вариант с унифицированной ракетой Р-16У. Для летных испытаний было выделено 28 ракет, из них: ракет Р-16 - 18 ракет и Р-16У - 10 ракет. Первое заседание Госкомиссии состоялось 31 августа 1960 года. Первая летная ракета Р-16 (№ ЛД1-ЗТ) прибыла в МИК площадки № 42 26 сентября 1960 года. Здесь была проведена ее горизонтальная подготовка, в процессе которой были выявлены отдельные недостатки в аппаратуре системы управления. Необходимо отметить, что автономные проверки бортовых систем и механизмов первой ракеты Р-16 на технической позиции шли с большим напряжением. Возникающие неисправности требовали длительных поисков их, устранения и повторных проверок. Все это приводило к необходимости проведения работ в ночное время и вызывало большую усталость боевых расчетов. В ходе работ на технической позиции недостатки были устранены. В 8:00 21 октября ракета была вывезена на стартовую позицию площадки № 41 (левый старт). Пуск первой ракеты Р-16 был назначен на вечернее время 23 октября 1960 года. Главные конструкторы КБ М.К. Янгеля и КБ Б.М. Коноплева прибыли на полигон к вывозу ракеты на старт в приподнятом настроении. Их оптимизм основывался на авторитете фирмы, заработанном на удачных испытаниях ракет Р-12, Р-14 и на показах ракетной техники Правительству СССР на ГЦП (Капустин ЯР). Они тогда на самом деле "взяли Бога за бороду". 

21 октября в 9:00 ракета Р-16 была доставлена на СП. Установка ракеты на пусковой стол производилась механизмами подъема установщика транспортной тележки. После придания ракете вертикального положения и ее закрепления на ПУ транспортная тележка опускалась и убиралась со старта, а кольцевые площадки установщика переводились в рабочее положение. 23 октября завершены предстартовые испытания, которые прошли без замечаний. В этот же день ракета была заправлена компонентами топлива, и началась ее подготовка к пуску по утвержденной технологии. При этом было обнаружено капельное подтекание одного из компонентов, оно постоянно нейтрализо­валось расчетом химслужбы. В процессе подготовки при подаче команд на подрыв пиромембран магистралей окислителя 2-ой ступени из-за конструктивных и производствен­ных дефектов пульта подрыва, разработанного ОКБ-692 ГКРЭ, была выдана ложная команда и подорвались пиромембраны магистрали горючего 1-ой ступени. Затем самопроизвольно подорвались пиропатроны отсечных клапанов газогенерато­ра 1-го блока маршевого двигателя 1-й ступени и вышел из строя главный распределитель А-120. Подготовка ракеты была остановлена... Всю ночь испытатели искали причины неисправностей и к утру 24 октября установили, что неверное исполнение команды по подрыву пиромембран и самопроизвольное срабатывание пиропатронов газогенератора произошло из-за конструктивных и производственных дефектов пульта подрыва. 

Утром 24 октября по решению технического руководства отсечные клапаны газогенератора и прибор А-120 были заменены. Кроме того, было принято решение о подрыве мембран 2-й ступени не с дефектного пульта подрыва, а по автономным цепям от отдельных источников тока. 24 октября 1960 года Госкомисси­ей принято решение, подготовленное техническим руководством испытаний ракеты под руководством М.К. Янгеля, продолжить подготовку ракеты к пуску, допустив отступление от утвержденной технологии: пе­реустановка шаговых моторов системы управления ракеты в исходное положение производилась при заполненной топливом пусковой системе двигателя и включенном бортовом электропитании. Находившийся в те дни на старте начальник полигона генерал-майор К.В. Герчик вспоминал, что попытки руководства полигона добиться прекращения испытаний, слива топлива и снятия ракеты с пускового стола были отклонены. Такой вариант оценивался как невыгодный, отступление назад, сказывалась спешка - впереди были ноябрьские праздники. К тому же, не была разработана технология слива компонентов топлива, без которой слив был невозможен. Кроме того, оказалось, что после слива топлива ракета станет непригодной к дальнейшему использованию. Испытатели Байконура и Председатель Госкомиссии оказались в западне. Государственная комиссия во главе с М.И. Неделиным при приближении времени пуска переехала на ИП-1Б, где для нее был построен наблюдательный пункт в виде деревянной веранды. Однако, когда была объявлена 30-минут­ная задержка, М.И. Неделин решил поехать на старт, чтобы разобраться, что там происходит. Вместе с ним поехала вся комиссия. М.И. Неделину поставили кресло вблизи ракеты у отбойной стенки, чуть далее поставили диван для членов госкомиссии. М.К. Янгель, генерал А.Г. Мрыкин и генерал А.А. Максимов сошли у КПП пл. 41, чтобы покурить. В это время объявили готовность 30 минут и началась переустановка шаговых моторов в исходное положение. Переустановку проводил сам Главный конструктор Коноплев с пульта в автобусе. Система управления не имела блокировок на случай таких аварийных работ, которые проводились теперь на старте. Но видимо в результате усталости все потеряли бдитель­ность. До этого на борту изделия были прорваны разделительные мембраны магистралей окислителя и горючего маршевого и рулевого двигателя 2-ой ступени и по указанию технического руководства подключены задействованные на земле ампульные батареи обеих ступеней. В результате круглосуточных работ боевые расчеты очень устали. Но всем хотелось во что бы то ни стало пустить ракету. Тем более, что другого пути видимо не было: ракета не могла находиться в заправленном состоянии с прорванными мем­бранами более 1-2 суток, а инструкция по сливу компонентов топлива к тому времени не была разработана. 

8 часов 45 минут во время переустановки программного токораспределителя в исходное положение прошла команда на срабаты­вания электрического пневмонического клапана ВО-8 наддува пусковых бачков произошел запуск маршевого двигателя 2-й ступени, который своим фа­келом прожег днище бака окислителя 1-ой ступени, а затем разрушился бак горючего 2-ой ступени, что привело к мгновенному возгоранию большой массы соединившихся компонентов самовозгорающегося топлива.

Мощная волна огненного урагана обрушилась на работающих людей, которыми буквально была облеплена ракета, расходясь концентричес­кими кругами на расстояние 100-120 м от ракеты и уничтожая на своем пути людей находящихся у ракеты (на пл. 41 во время пожара находилось 250 человек) и технику. Горящие люди прыгали с ракеты вниз, бежали от ракеты. Некоторые прятались в колодцы. Это спасало от огня но не спасало от отравления парами гептила и азотной кислоты. Взрывообразное горение продолжалось около 20 секунд, а пожар на площадке - около 2 часов. Взрыва с разрушением ракеты на куски не было. Ракета после пожара лежала на старте целой с 1-й и 2-й ступенью вместе. В бункере старшим был Матренин А.С. По свидетельству представителя КВЮ И.В. Коваля, находившегося в бункере, при начале пожара Матренин подал команду: "Всем отойти от пульта!" (Для аварийной комиссии надо знать в каком положении органы управления пульта находились при начале аварии). В бункер вбежал обгорелый человек. Бросились оказывать ему помощь. Матренин подал команду: «Закрыть входную дверь» Дверь по каким-то причинам не закрылась. Прозвучала команда: "Надеть противогазы!"

Приводятся выдержки из высказываний специалистов КБ «Южное», приведенные в очерке С.Аверкова: «… 24 октября 1960 г. 18 часов 45 минут. На площадке -- более двухсот специалистов. Уже объявлена тридцатиминутная готовность. И вдруг в глубине ракеты раздались резкие удары. Через мгновение из двигательного сопла второй ступени вырывается огненный факел. Мощная струя тут же рассекла бак окислителя. На бетон хлынула азотная кислота. И ракету, и стартовые сооружения поглотил огненный смерч. В этот момент включилась кинокамера, которая должна была заснять старт ракеты Р-16. Бесстрастная пленка донесла до нас жуткую картину — еще живых людей, ставших огненными факелами. Н.Мягков и К.Луарсабов работали рядом с ракетой. Они видели вспышку. И сразу бросились бежать. Их настигла взрывная волна. На спину Луарсабова будто навалился раскаленный утюг. Это горела меховая куртка." «Я стоял около Неделина, — рассказывает чудом уцелевший руководитель одного из подразделений КБ "Южное" В.Кукушкин. — Воздушная волна из запус­тившегося двигателя прижала маршала к бетонному выступу крыши, у которой он сидел. Видимо, там пламя и достало его... Меня взрыв поднял и протащил метров тридцать по дорожке. На В.Кукушкине загорелись куртка, шлем. Он нашел в себе силы вскочить и побежать. Взрывные волны его догоняли, снова опрокидывали, били об асфальт. И все же первые тридцать метров, дарованные судьбой, спасли ему жизнь». Ракета переломилась и упала на старто­вый стол, давя тех, кто был еще жив. Пламя взметнулось с новой силой. Рвались уже газовые баллоны, запускались пороховые двигатели. Одних людей пожирал огонь, других — еще бежавших - отравляли ядовитые газы. Специалисты, работавшие на стрелке установщика, так и остались висеть там, где они были пристегнуты» Вся картина катастрофы была заснята на киноленту оператором кинофотолаборатории службы НИР, включившим кинокамеру по первой вспышке двигателей. Аварийно-спасательная команда перед пуском была отправлена в район эвакуации, поэтому к аварийно-спасатель­ным работам был привлечен ИП-1Б. Была создана команда из 30 солдат под руководством старшего лейтенанта Климо­ва Б.И. и техник-лейтенанта Маслова В., которая собирала раненных и выносила трупы. Позже из района эвакуации прибыла аварийно-спасательная команда под началом Ю.Ф.Евтеева, начали работать пожарники и медики, пришли автобусы для эвакуации раненых на пл. 10. АСК первой вступила в огненную зону. Отвозили машинами тех, кто был еще жив. Когда огонь ослаб, начали извлекать тела погибших. Пытались опознать по кольцам, ключам от квартир. Иных признаков просто не было. На всю жизнь Юрий Федорович запомнил свой доклад начальству: «Практически ничего не осталось».

Общее руководство аварийными работами осуществлял генерал Мрыкин А.Г. Раненые доставлялись в госпиталь на пл. 10. Больше всего среди них было обожженных и отравленных парами компонентов топлива. Но медики не знали компонентов топлива и поэтому не могли лечить. Они просили сообщить, чем отравлены испытатели, но им отказали, так как компоненты топлива были секретными. Только после настойчивых требований им сообщили, от чего надо лечить... 

День был пасмурный, и блики пожара отражались в серых облаках и были видны с площадки 10 в 50 км от старта. В волне пламени погиб Главный маршал артиллерии М.И. Неделин, сидевший от ракеты в 15 м. От него нашли клочок шинели с маршальской пуговицей, часть «заячьей» грудной клетки, по которой его опознали, и папку с документами. Начальника полигона К.В.Герчика спас солдат, вытолкнувший его из огня, и порыв ветра, отнесший пламя. Но он получил ожоги II—III степени лица, шеи, головы, ног, пояса и кистей рук. Тем не менее он уехал, только отдав распоряжения на организацию спасательных работ.

М.К.Янгеля и А.Г.Мрыкина спасло то, что они были в курилке. Янгель бросался в огонь, пытаясь помочь погибающим. Его с трудом удержали. Этот день для него окончился обширным инфарктом. В огне погибли начальник службы ОИР Носов А.И., начальник 1-го управления Осташев Е.И., приехавший утвердить у М.И.Неделина акт ввода в эксплуатацию площадки 31, начальник 2-го управления Григорьяц Р.М.

К этому трагическому списку нужно добавить еще 2 погибших представителей промышленности от Новокрамоторского завода (Украина). Фамилии этих представителей я так и не узнал, однако по рассказам очевидцев во время катастрофы 2 человека обслуживали ТУА, но в боевой расчет не входили. Ранено и получивших ожоги при катастрофе было 49 человек: 42 военнослужащих и 7 представителей промышленности. 

В дождливый день в присутствии правительственной комиссии состоялись похороны испытателей в Солдатском парке города. Плакали родные и близкие, плакали боевые товарищи, и сама природа скупыми казахстанскими каплями дождя оплакивала погибших, исполнивших воинский долг до конца. Не все были похоронены на Байконуре. Часть товарищей хоронили по местам их работы (гражданских), часть родные увезли хоронить на родину. Безусловно, личный состав и жители полигона и станции Тюра-Там знал, что произошло 24 октября 1960 г. Однако члены комиссии и лично Л.И.Брежнев, беседуя с родственниками погибших во время похорон, объясняли им, что люди погибли от взорвавшейся емкости с бензином. В печати было опубликовано сообщение о гибели Главного маршала артиллерии в авиационной катастрофе. Трудно объяснить, чем руководствовались правительственная комиссия и руководство страны. Но вскоре правду узнали и родственники, и близкие погибших. Сейчас очевидно, что умолчание об этой катастрофе породило множество догадок, преувеличений, неправды, а иногда сенсационных вымыслов и естественно нанесло непоп­равимый вред. Кстати говоря, до сих пор так называемые «прав­дисты» называют количество погибших с большим преувеличе­нием. Кому это нужно? Грешит этим и телевидение, когда обсуждают эту тему. В 1995 г. опубликованы архивы, где указаны списочный состав погибших и раненых. 

25 октября прилетела на полигон правительственная комиссия во главе с Председателем Верховного Совета СССР Л.И.Брежневым. Что же записано в документах комиссии под председательством Л.И. Брежнева, проводившей расследование причин катастрофы (члены Комиссии: Маршал Советского Со­юза А.А. Гречко, Д.Ф. Устинов, К.Н. Руднев, В.Д. Калмы­ков, И.Д. Сербии, А.М. Гуськов, Г.М. Табаков, Г.А Тюлин, в работе участвовали также ведущие специалисты от про­мышленности)? 

В «Техническое заключение комиссии по выяснению причин катастрофы с изделием 6К54 №ЛД1-3Т, происшедшей при подготовке ее к пуску в войсковой 11284 24 октября 1960 года. Л.И. Брежнева» указано: 

1. «Причиной возникновения пожара на изделии явилось преждевременное срабатывание электропневмоклапана ВО-8 наддува пусковых бачков, вызванная командой про­граммного токораспределителя при перестановке в нулевое (исходное) положение шаговых моторов в системе управле­ния. Срабатывание ЭПК ВО-8 в свою очередь, привело к за­пуску маршевого двигателя II ступени.» (стр. 2. И далее там же стр.3, п.2). 

2. "Непосредственной причиной катастрофы явился недостаток комплексной схемы системы управления, допускаю­щей несвоевременное срабатывание ЭПК ВО-8, управляю­щего запуском маршевого двигателя II ступени при прове­дении предстартовой подготовки. Этот недостаток не был выявлен при проведении всех предшествующих испытаний.( стр.3, п.2)". 

3. Аварийная комиссия сделала вывод, что руководите­ли испытаний проявили излишнюю уверенность в безопасности работы всего комплекса изделия, вследствие чего отдельные решения были приняты ими поспешно и без должного анализа возможных последствий. При подготовке ракеты к пуску также имели место серьезные недостатки в организации работы и режиме. 

Председатель правительственной комиссии Л.И.Брежнев при проведении расследования заявил: "Наказывать никого не будем, все виновные уже наказаны".

В целях ликвидации последствий катастрофы комиссией намечены следующие мероприятия: дополнительно проверить и провести стендовую отработку комплекса системы управления ракеты Р-16; пересмотреть и отработать порядок предстартовой подготовки и осуществления пуска ракет, ужесточить режим работы на стартовых площадках и усилить меры безопасно­сти участников испытаний; повысить качество отработки и производства агрегатов и приборов в условиях КБ, в институтах и на заводах; в течение 10-15 дней восстановить по­врежденную стартовую площадку и закончить строительст­во и оборудование второго старта, имея в виду в ноябре того же года начать лётные испытания ракеты Р-16; в связи с гибелью ряда ведущих специалистов, принять меры к укреплению квалифицированными кадрами полигона и организаций промышленности.

Приводятся официальные списки погибших (из рассекреченной особой папки ЦК), представленные Председателю Президиума Верховного Совета СССР Л.И.Брежневу ВРИО начальника НИИП-5 МО СССР генерал-майором Ефименко Г.Е., исх. в/ч 11284 № 3386с от 28 октября 1960 г. (список погибших представителей промышленности подписан Г.Е.Ефименко 27-го, личного состава — 28-го октября, список раненных военнослужащих и представителей промышлен­ности с подписью Ефименко без даты) из рассекреченной особой папки ЦК. 

К этому трагическому списку нужно добавить еще 2-х погибших солдат, найденных в степи за территорией старта уже после подачи списков в Моск­ву.